Сексуальная революция в средней школе: доживем до понедельника?

Революция… Свежесть, обновление – хорошо! Разорение, крах – больно! Очень! Но это две стороны одной медали, сестры-близнецы… После социальных революций нужны долгие годы зализывания ран. А если революция происходит в сфере тонкой, которая напрямую не регулируется никаким законодательством? Например, в сфере основного инстинкта. Эта могучая сила, как известно еще из работ Фрейда, подспудно руководит всеми остальными аспектами бытия… Тех нежных сердцем читателей, кому уютнее прятать от жизни голову в песок, прошу как друзей: пожалуйста, не читайте этот материал!

Истина лежит где-то, но если бы мы знали где… Уильям Каупер

Прошлым летом во время выпускного бала директриса одной знакомой школы зашла в свой кабинет на первом этаже – сложить полученные подарки. Глянув в освещенный двор, она оторопела. Прямо под ее окном расположились двое девятиклассников – мальчик и девочка, – которые в ожидании собственного выпуска решили пока заняться делом. Не знаю, как называется эта стойка по Камасутре, но на директрису она произвела неотразимое впечатление. Несколько мгновений она в ступоре наблюдала повышенную активность питомцев вверенной школы, а затем стала неистово молотить в окно. Парочка даже головы кочан не повернула. Наверное, не услышала грохота оконных стекол. Тогда директриса стала кричать, что сейчас выведет во двор весь коллектив. Ну, тут пара в связке неохотно развернулась, сменив ракурс, чтобы меньше смущать целомудренную наставницу. Так два противоборствующих лагеря буйствовали по обе стороны стекла, пока ситуация не исчерпала себя.

Эту историю директриса рассказывает со священным ужасом. Она действительно испытала шок и не знала, как поступить. Потом приняла соломоново решение: сделать вид, что «вы этого не писали, а я этого не читал». Поднять шум – того и гляди лишишься места. Претендентов и так больше, чем хотелось бы. А на вопрос коллег, почему не приняла мер – хотя бы не предупредила родителей (а можно было бы – чисто из интереса – побеседовать и с уже остывшими «детьми»), – она ответила: «А что толку? Все равно она уже не девочка!»

Ученик 9-го класса этого же СОШ на уроке литературы усердно производит под партой какие-то движения; видно, что внутренне сильно напрягается. Сосед по парте заинтересованно ухмыляется. Учительница, бросив два-три беглых взгляда, ухватывает суть эпизода, но делает вид, что не поняла.

– Иванов, не отвлекайся!

А он и не отвлекается. Даже наоборот… После урока подходит к учительнице и, глядя на нее фальшиво-смиренным взглядом, просит:

– Марь Иванна, не говорите отцу! Он меня убьет!

Не убьет! Он, папашка то бишь, обрюхатил соседскую 15-летнюю девчонку и под нажимом ее родных женился, чтобы на собственном опыте не убедиться в жесткости нар. Первую жену с тремя детьми бросил. Не пропадут: жизнь дал, остальное приложится. А затем на свет появился этот младшенький Иванов… Революция, она ведь затрагивает все поколения. Глядя на грубые ее приметы, с нежностью вспоминаешь рязановский «Служебный роман» и колоритную реплику секретарши Верочки в адрес влюбленной героини Светланы Немоляевой: «До чего дошла сексуальная революция! Сорок лет, пенсия на горизонте, а она туда же!»

То, что происходит в последнее десятилетие в российской средней школе, могло бы потрясти, если бы мы не слышали о том, как обстоят дела «у них». Поколения советских людей – многие родители и все бабушки-дедушки нынешних школьников – привыкли слышать сакраментальные формулы типа «их нравы». У них, у буржуев, всё возможно. Это мы – духовные, особенные. А «с них» что взять? Причем это мнение угнездилось так неосознанно глубоко, что смениться другим заблуждением – без внутренней работы – оно может, наверное, только в течение семи-восьми поколений. Наивные, робкие в вопросах воспитания взрослые – которые во всем остальном вполне на уровне XXI века – не хотят видеть правды о своих потомках. Ведь если твой ребенок (внук) потерял все тормоза, все понятия о «допустимо-недопустимо», «прилично-неприлично», «человек-нелюдь», то это значит, что ты и сам потерпел жизненный крах. И мы, ощутив пронизывающий ветерок реальной жизни и суровой ее правды, уютно кутаемся в пуховое одеяло неведения, чтобы оставить все как есть, чтобы навек не лишиться сна. Чтобы считать себя успешными людьми. Иллюзии – залог долголетия… Мы всерьез считаем, что за воспитание наших родных детей ответственны чужие люди в казенных домах! А наши дети – они просто внутренне раскованны. Они просто свободны от предрассудков! Но если бы мы узнали, что в действительности происходит с детьми … Думаю, мало кто из родителей обладает таким несокрушимым мужеством, чтобы заглянуть в лицо правде о своих детях. Заглянуть в глубины их душ. Думаю, после этой процедуры немногие родители остались бы в живых. А играя в прятки с правдой и демагогией, ты – если что – сохраняешь за собой возможность всё свалить на плохих. Учителей, друзей, соседей. И это тоже такой древний и такой вечный выход из положения… Наши-то хороши изначально – потому что они наши. Потому что это – мы.

Однако есть и взрослые – провозвестники новой эры отношений в образовательных учреждениях для детей. Эта история известна всей стране. Учительница, имеющая двух взрослых дочерей, поймала на себе взгляд десятиклассника: «Ему нужна не литература, а я!!! Я!!! Я!!! Он смотрит на меня как на женщину!» Какое счастье! Неужели бедняжка так обездолена мужским вниманием, что более приемлемого в нравственном отношении варианта не нашлось? Закручивается страстный роман, почтенная матрона женит на себе любимого ученика и производит на свет дитя. Мать десятиклассника, неожиданно ставшая свекровью, получает инфаркт, новобрачная увольняется с работы – подальше от «завистников», – но зато какое кипение жизни!

Ну, пускай возраст не помеха. Сейчас это модно. Раз «звезды», то есть экранные лица, сплошь экспериментируют с такими брачными сочетаниями — значит, и зрителю можно. Эдипов комплекс набирает обороты: время-то напряженное. Но учитель в интиме с учениками! Это всё равно каждый раз воспринимается свежо. Обычно в учительском сознании происходит как-то само собой, что ученик – это твой ребенок . Пусть на полдня, но именно твой ребенок . По закону ты отвечаешь за его жизнь и здоровье, а по совести – и за его взаимоотношения с миром, и за его мировоззрение. Во множестве скандальных – все-таки! – романов последнего времени по схеме «учитель – ученик» видится мне нефигуральное кровосмешение . Конечно, бывало и в прежние годы, что какой-нибудь донжуан из учителей совращал ученицу старших классов. В свои школьные годы, помню, заглянула в кабинет музыки – а на коленях красавца учителя сидит девочка года на два старше меня, солистка школьного хора, очень довольная обстановкой… Однако классные дамы, хранительницы школьного очага и нравственности, стали мутировать, разворачиваясь во весь свой пыл, только в постгорбачевскую эпоху. Вот это есть крушение империи!

Помню беседу с одним 12-летним мальчиком:

– Какие эти женщины ужасные!
– Почему?
– Когда к ним кто-нибудь пристает, они, вместо того чтобы сказать: «Какой подлец!», думают: «О! Хорошо! Значит, я еще ничего!»

Жестокая правда, распространяющаяся и на школьных учительниц. Природа. Ничего не попишешь. Но неужели зрелым дамам льстит сексуальное возбуждение подростков, по младости лет не научившихся владеть собой и часто даже не отдающих себе отчета в мимолетных влечениях? Льстит настолько, что они намеренно фиксируют на этом драгоценное внимание своих питомцев? И если бы только внимание…

Замечаю, что среди учителей обоих полов немало психически не совсем благополучных людей. Это, как правило, налагает отпечаток и на сексуальную жизнь человека. Конечно, я понимаю, что психическая ненормальность бывает врожденной. Но чаще она приобретается педагогами именно в школе по причине невосстановимых потерь энергии. Дети – природные вампиры: иначе им не вырасти. Им необходимы постоянные энергетические вливания со стороны взрослых. И донорами больших скоплений детей становятся учителя. Донорами поневоле… Учитель – один, детей – масса. Расклад изначально неравный, и ясно, кому предназначено остаться в пострадавших. Труженика (труженицу) воспитательного фронта легко распознать в толпе по отражающейся на лице какой-то особой обесточенности, энергетической опустошенности. По какой-то внутренней обреченности. Мой сосед, приятный, добрый молодой человек, окончил университет и пошел работать в школу. Теперь его трудно назвать милым и добрым. Хмурый, изжелта-бледный, с загнанным выражением лица. Вечно взъерошенный, думающий тяжкую думу. Молодая жена, крошка-дочка в розовом платьице – ничто ему не мило. Ему как будто не хватает воздуха – радости жизни. В 27 лет! А ведь это только начало «карьеры»…

А еще в школу рвутся люди с нереализованным желанием повелевать, вершить судьбы. У этого типа педагогов перекос в сексуальной сфере наблюдается гораздо чаще, чем у остальных. К моему удивлению, учителя авторитарного склада более чем неравнодушны к противоположному полу. А какие сексуальные объекты могут существовать в школе? Вот и слышишь: «Мои парни от меня прямо балдеют!» – «Какие парни?» – «Да ученики. Мой класс!» Девятиклассники. 14-летние мальчишки. Тёте-наставнице – под 50. Любимое выражение – «я тебя по стенке размажу!». А они, оказывается, балдеют, «парни», с необсохшим молоком на губах… Слушая ее откровения, и сам обалдеваешь.

Впрочем, за далекими рубежами нашей родины дела похлеще. 34-летняя замужняя учительница, мать четверых детей, с энтузиазмом поддерживала интимные отношения с 12-летним учеником 6-го класса! Пока в результате жуткого скандала даму не посадили. Во время суда она была беременна уже вторым ребенком от сексапильного мальчонки, которому к тому времени стукнуло аж 13 годков. Журналистам она заявила: «Вили и в 10 лет выглядел как мужчина!» Отсидев семь с половиной лет, она вернулась в прежние края, и влюбленные продолжили свои игры. К тому времени их общие дети, опекаемые матерью малолетнего любовника, уже хорошо подросли. Скоро и им будет по 12. Что ждет их в школе и за ее пределами – при такой-то наследственности? А судьбы четверых старшеньких безнадежно изуродованы любвеобильной матерью, перепутавшей педагогику с педофилией… Так что у нас дела еще ничего. Можно сказать, в пределах нормы. Или хоть в каких-нибудь пределах.

Мне кажется, большое – принудительное! – скопление людей в замкнутом пространстве, где подавляющее меньшинство обязано , с одной стороны, управлять другими сообразно собственным представлениям о справедливости, а с другой стороны, отвечать абсолютно за все проявления «управляемых», – такое человеческое скопление неизбежно уродливо. И ждать гармонии в этом сообществе – сокрушительная утопия. Там извращается всё, и трудно выбраться из такого пространства живым и невредимым. С неповрежденными инстинктами, рефлексами и мироощущением. Нельзя, невозможно здраво воспитывать и успешно обучать в нынешних «образовательных» условиях!

Думается, именно сексуальная революция, все более и более распространяющаяся как вниз, к детям, так и вверх, к наставникам, показывает, что де-факто школа давно и безнадежно утратила свою воспитательную роль. При социализме советская школа насаждала коммунистическую идеологию и была безотказным инструментом государства. В «воспитании подрастающего поколения», то есть в нивелировании личности. А сейчас идеология государства неясна. Скорее, напрочь отсутствует. И растерявшаяся школа не может воспитывать, не зная желаемого направления. Народное образование привыкло работать только по указанию сверху: за десятки лет существования социалистического государства не могла даже проклюнуться такая вещь, как самостоятельность школы. В каком бы то ни было вопросе. Тем более в области воспитания. И что теперь?

А учителя, бедные, всё строчат «воспитательные планы» для высших проверяющих инстанций. Эти планы – главная фишка учительского «портфолио» (а обновление в образовании таки происходит: слова-то какие вошли в обиход!) Как воспитывать? Не знают. Думающие педагоги, с сердечным сокрушением наблюдая бесславный закат народного образования, пытаются построить воспитательную работу на базе «разумного, доброго, вечного». Но окружающая действительность не способствует реализации этого донкихотского замысла. Застрявшие в застойных временах тетеньки тщатся возродить пионерскую организацию, слегка ее модернизировав, но их измученные воспитанники в каких-то жалких зеленых ошейниках вызывают издевки учеников других классов. А вчерашние студентки, не найдя другой работы, на уроках щелкают семечки вместе со старшеклассниками, сидят прямо на столах, болтая упитанными ножками в лопающихся джинсах, и с многозначительной томностью вкушают бананы. После уроков под ручку с одним из питомцев уходят с работы продолжать процесс обучения и воспитания, каковой, сообразно педагогической науке, должен быть непрерывным. С привлечением личного жизненного опыта.

А что же родители? Все в тупой заботе о ломте хлеба, куске мяса и лоскутке для прикрытия тела, не понимая, что «не хлебом единым жив человек», они по старинке ждут чудес от усилий школьного «коллектива». И возлагают на него всю ответственность… за собственных детей! Кол-лектив: люди, собравшиеся вместе, чтобы учиться и/или учить. Объединенные одной целью… Возможно ли предположить такое в государственной школе?

Но может, это явление наблюдается в частных учреждениях среднего образования? То-то и видишь, как в самые знаменитые частные школы с авторскими методиками преподавания постоянно требуются учителя. Что это? Набранные кадры не соответствуют? Не выдерживают бешеной психологической нагрузки? Или вовсе погибают? Физически?

Зашла на сайт одной из таких школ. Живые, смышленые личики детей (ясно, конечно, что для сайта выбрали лучших из лучших). Огромная, поражающая воображение образовательная и воспитательная программа. Школьный день плотно забит разнообразными изысками до самых 19 часов. Тут тебе и бассейн, и танцы, и кружки, и школьный театр… А что же учителя? Открываю школьный спектакль по «Слову о полку Игореве». 5-й класс. Детки в красивых «древних» костюмах, стишки выучены назубок, декорации настоящие, а на переднем плане – учительница… Смотрю и плачу. Вдохновенная, руки в летящем жесте, вся порыв! – измученная, бледная, выпитая до самого донышка, держащаяся только на чем-то немыслимо духовном и на каком-то невообразимом чувстве долга перед человечеством. «О Руская земле, уж за шеломянем еси! О моя жизнь, и ты уже за холмом!..» Какого долга? Перед каким человечеством? Вот она приедет домой в 22 часа, упадет на диван, не в силах налить себе чашку чаю, провалится на самое дно тяжелого, мучительного, не восстанавливающего силы сна и очнется только утром, когда останется час на спешное набрасывание поурочных планов. И в лихорадке умчится на избранную судьбой каторгу, со вчерашнего дня так и не выпив чаю…

Поэтому мне кажется, что в частных школах как учителям, так и ученикам не до секса и революции. Во всяком случае, до 19 часов. А после 19-и? Да перенеся многочасовое пребывание на людях, не имея возможности хотя бы вытянуть ноги и расслабиться, дети тоже думают, наверное, исключительно о диване. И можно сказать, что животрепещущая проблема в таких заведениях практически решена.

Если бы не пресловутые показатели (сейчас появилось другое, более ученое слово: «приоритеты»), в государственной школе, может быть, и теплилась бы какая-то надежда, какая-то справедливость, какая-то нравственность. Но отчетность! Но места под солнцем! И происходят такие эпизоды, которые являют прямо-таки соблазн для подростков. Не хочу учиться, а хочу…

Ученица 10-го класса что-то сильно округлилась и стала предпочитать свободные блузки. Мать не видит! А девочка, оказывается, уже не первый год активно общается с одноклассником, пока мать торгует на рынке, а отец ищет счастья и денег в столице. Ну, что делать: намекнули учителя мамашке… Та подняла тарарам, пригрозила родителям будущего «отца» уголовным преследованием, и был спешно зарегистрирован брак между мальчишкой и его партнершей. А дальше – самый разумный выход из создавшегося положения: «чтобы не прерывать учебу» (читайте: чтобы скандальный эпизод не нашел отражения в школьной документации), администрация школы разрешила беременно-замужней ученице посещать уроки. В дневной школе. На уроке же у нее и начались родовые схватки…

И действительно, как можно подвергать сомнению право каждого существа плодиться и размножаться? Это было бы неправильно перед Вселенной и ее многообразием. Но думается, что существа, подлежащие школьному и домашнему обучению/воспитанию, хорошо бы научить личной ответственности за производимые действия и совершаемые поступки. Можешь самостоятельно ответить за последствия своей активности – вперед! Можешь самостоятельно, не заедая чужих жизней , расхлебать плоды своих дел – иди заре навстречу! А если не можешь – то хотя бы пытайся соразмерять свои желания с возможностями окружающих людей. Попробуй понять не только собственные потребности. И еще эти юные существа надо занимать реальным, полезным, энергоемким трудом … Созидательной деятельностью, словом. А вот этот вопрос школе не решить. Это вопрос государственный.

Удивительно, как близоруки бывают родители! Хотят, чтобы учителя были к их детям более внимательны, чем они сами, кровные-наикровные. Ну, будете вы требовать от учителей любви. За их символическую зарплату. А поезд с детьми за это время уйдет очень далеко, не догоните. С учителями, плохими или хорошими, рано или поздно вы все расстанетесь. С детьми же вам взаимодействовать всю жизнь. Если повезет. Или это, наоборот, невезение?

Разговор двух учениц начальной школы в московском трамвае. Девочкам лет по 10.

– Ты с мужиками уже была?
– М-м-м???
– Ну, с пацанами пробовала?
– Что?
– Что, что! Что мама с папой делают!
– Не-е…
– Ну и дура! Сейчас как раз самое время!
– Почему?
– Ну ты точно дура! Да потому что не залетишь, поняла? Рано еще!

А «с мужиками» – не рано. Посмотреть бы на счастливую мамашу этой девочки…

Когда только занималась заря половой революции, почти удушившей нежность и саму возможность зарождения Любви, учителей средней школы обязывали проводить уроки то какой-то семейной грамотности, то интимной гигиены, а то и сексуального просвещения (в нашей стране – без демонстрации, надо сказать). В детских садиках от воспитателей требовали всяческого поощрения тех девочек и мальчиков, которые проявят интерес к устройству органов противоположного пола. Для этого воспитателям рекомендовалось мальчиков и девочек отправлять в туалет вместе и сажать на горшочки рядом… Мне рассказывала одна заведующая садиком. Она была человеком совестливым и считала, что всему свое время. Поэтому каждый раз «забывала» провести педагогическое совещание на сладкую тему.

Теперь любая школьница знает на порядок больше этих клуш-учительниц и воспитательниц за 50, за 40 и даже за 30, которые зарылись в свои тетрадки, а жизнь проходит мимо. Но, к счастью, не мимо всех!

Восьмиклассница одной из школ нашего города – правда, физически более зрелая, чем ровесницы – решила прирабатывать древним способом, так как считала, что одета хуже других. Спонсора нашла из соседнего населенного пункта. Однако ревнивая жена любителя свежатинки выследила парочку и привела туда милицию. Наша ученица так отбивалась, что не хилый милиционер не смог в одиночку выволочь ее из явочной квартиры и препроводить к матери. Учителям, взывавшим к «девичьей чести», она твердила одно: «Не ваше дело! Имею право!»

А что, неправда? У всех живых существ есть свои права под солнцем. Но только одним несчастным учителям дано почетное право определять, что можно делать питомцам, а чего не надо. И нести за свое определение всю полноту ответственности. При этом нужно добиться, чтобы питомец остался жив-здоров и не испортил своим поведением школьной отчетности. А вот как самому сохранить аналогичный статус, владея «самой нужной» профессией?

К чести младшего поколения педагогов, не все они обременены дурацкими соображениями о долге перед «будущим страны». Поближе к телу, господа! Известный мне молодой учитель истории неоднократно принуждал ученицу к интиму, однако девочка пугалась натиска и не поддавалась. Да и тип, я вам доложу, психически неуравновешенный: взрослый испугается. Однажды, когда она сразу после уроков – днем! – шла домой, наставник погнался за ней на машине и в порыве страсти въехал с дороги прямо на тротуар, преследуя жертву и ломая кустарник у края дорожного полотна. Был пассаж! Темпераментный педагог разбил ограду частного кафе, вследствие чего история прошумела – в местных пределах, конечно. Потом инцидент кое-как замяли, из школы наставник юношества уволился… С тем, чтобы через полгода предстать перед изумленными коллегами в качестве заведующего районным отделом образования! То есть начальником всех школ. И детских садов… Так что младенцы теперь в опасности.

Всё перекосилось в нынешней школе: учителя и учительницы, ученики и ученицы, родители и управленцы. Сам учебно-воспитательный процесс. Не осталось буквально ничего здравого и жизнеспособного в этой морально ушедшей в небытие системе, цепляющейся за жизнь неведомо каким органом. Я думаю, этот орган – чиновник.

Какой же выход? Правительство озабочено одним: кто-то должен удерживать орды незанятых подростков хотя бы полдня и принимать на себя невылитую агрессию, сокрушительную молодую энергию, не находящую применения в остальном мире. Это сделает школа! Женщины-учительницы! Поэтому в 2007 году был принят закон о всеобщем среднем образовании . И теперь распираемый разрушительной силой 15-летний «бугор» со вполне сформировавшимися уголовными наклонностями – которому давно уже тесно в родных стенах! – будет томиться в школе еще два года. И томить всех остальных: терроризировать бледнолицых отличников, и маменькиных сынков, и учеников «не той национальности», которые при виде его будут вжиматься в стены и искать туалет. Он будет вымогать у них деньги, а непокорных избивать до переломов конечностей. Он вместе с другими «реальными пацанами» будет превращать особо беззащитных девочек – в «общих». На уроках – нагло чавкая, жевать жвачку, брезгливо поглядывать на заискивающую учительницу и время от времени громко отпускать циничные реплики… На работу бы его, в среду умных, сильных, не склонных шутить мужчин, да загрузить так, чтобы он еле ноги дотащил до дому, – глядишь, и посветлело бы в глазах. А заодно и в душе.

Этот издевательский законотворческий опус направлен против всех. Против всего общества, которое нуждается сначала в праве на труд и жизнь, а потом уже во всех юридических уловках. Принять такой закон куда легче, чем по-настоящему решить молодежный вопрос: занять молодежь трудом, спортом – словом, позитивным применением ищущей выход силы! Но для этого нужно сначала оживить страну… А так – все ужасы невостребованной, но бушующей юной энергии примет на себя женщина в школьных стенах. Она расплатится за социальные эксперименты глянцевых дядек из телевизора. Трудновато ей будет сохранить в таких условиях не только психическое здоровье, но и простую вменяемость.

38-летняя учительница физики, мать двоих детей, задержалась после уроков. Когда она сложила тетради в стопку и стала собираться домой, дверь кабинета бесшумно распахнулась, и в класс как-то угрожающе тихо вошли несколько ее учеников. Они замкнули дверь кабинета изнутри и молча стали приближаться к учительнице. Ничего не понимая, она спросила, чего хотят питомцы. А те ей предложили… раздеться «без шума и пыли» – и медленно стали расстегивать собственные засаленные джинсы. Тут наставница наконец сообразила, что ее пришли насиловать. В огромной школе уже почти никого не осталось. Кабинет находится в каком-то коридорном аппендиксе. Да и само здание стоит на отшибе – кричи, хоть разорвись! Ломая каблуки, она побежала по классу. Питомцы – за ней. И тут – о чудо! – дверную ручку стали дергать снаружи: за хозяйкой кабинета неожиданно приехал муж. С работы раньше отпустили. Бывает же такое везение! Юноши мгновенно отомкнули кабинет и растаяли в воздухе, и пока потерявшая дар речи физичка смогла вымолвить слово, несостоявшиеся насильники были почти на околоземной орбите… Это происходило в нашем городе. Историю знаю доподлинно.

Учительница решила, что «она это так не оставит», и обратилась в школьную администрацию. В результате – шалунов слегка пожурили, а пострадавшую вразумили: «Сколько раз вас предупреждали: не ставьте двойки! Детям же обидно!»


Каких перемен ждет школа? Как человеку, побывавшему и внутри школьной системы, и снаружи, мне кажется, что общее образование должно перестать быть общим. Оно должно стать максимально индивидуальным – как по программе обучения, так и по его длительности. Не учить всех одному и тому же. Или, еще хуже, всех – всему , как брюзжал еще бессмертный Фамусов: «И танцам, и пенью, и нежностям, и вздохам, Как будто в жены их готовим скоморохам». А главное – оно должно стать индивидуальным по характеру: один учитель дает урок одному ученику. Ни неуместная эротика, ни извращенный секс не придут в голову людям с целостной энергетикой и здоровой, не испытывающей перегрузок психикой – как учительской, так и ученической. И педагогическая несостоятельность в таких условиях вскроется очень быстро. И любая революция – не только сексуальная – пройдет в режиме вполне переносимой эволюции. Учить примерно так, как сейчас это делается в музыкальной школе. И почему это музыке нужно учить один на один, а более насущным вещам – стадно? Думается, приемлемый для общества результат даст только штучный вариант воспитания и обучения . Чтобы учитель работал если не как ювелир, то хотя бы как краснодеревщик. Ведь наспех собранная мебель-дешевка из ДСП подлежит сборке только один раз. И транспортировке не поддается…

Но что за мечты? Куда пойдут работать замечательные ученики этой идеальной школы будущего? Может, к тому времени появятся рабочие места в других галактиках?

А деньги на все желаемые перемены? Даже если они упадут из этих галактик непосредственно на нашу страну, дойдут ли до школы?

Автор: Людмила Ворокова

1 комментарий
  • Никаким сексом Любовь не задушить.
    Вот так покажут по федеральному каналу бред наркоманки, названный сериалом про школу или со всего мира единичные факты про грязных животных соберут в одну статью, и народ сразу в панику. А это как собачье дерьмо в траве — наступил, обтер ботинок и пошел дальше — ведь на самом деле то чистой земли в миллионы раз больше, чем дерьма всякого.